Затопленная память. О чем расскажет выставка «Северная Атлантида»

Во дворце царя Алексея Михайловича в музее-заповеднике «Коломенское» открылась выставка «Северная Атлантида». Ее идея — показать разнообразие и цельность культуры Русского Севера.

Атлантида — миф и метафора, но существует ее современное воплощение — затопленное село Крохино, которому на выставке посвящен отдельный зал. А география экспозиции охватывает бывшие Олонецкую, Архангельскую, Вологодскую и Новгородскую губернии. О том, на что на выставке обратить особое внимание, — в материале mos.ru.

«Северная Атлантида»: путешествие по Русскому Северу

Что такое Русский Север? Выставка предлагает ответ в формате большого художественного путешествия. Посетитель проходит путь, следуя маршрутами купцов, паломников и исследователей. Первый зал вводит в контекст: здесь можно понять основные черты и традиции Русского Севера. Затем начинается движение по губерниям, построенное как сплав по северным рекам.

Выставка объединяет предметы из фондов музея, студии «Русские начала» и благотворительного фонда «Центр возрождения культурного наследия “Крохино”». Они связаны с жизнью людей, которые населяли северные земли, — вольных крестьян. «На севере никогда не было крепостного права, и там огромные пространства. Люди жили вольно», — поясняет Антонина Онишко, куратор выставки «Северная Атлантида».

Крохино: где история собирается из осколков

На дне реки Шексны, среди болотных трав и размытых волнами фундаментов, лежит затопленная память Русского Севера — село Крохино, некогда процветающий посад на оживленных водных путях. Такие села — наша Атлантида. Крохино упоминается еще в 1426 году, а в XVIII веке оно получило статус посада, то есть города. В 1909-м здесь снимал сцены крестьянской жизни Сергей Прокудин-Горский, пионер цветной фотографии. Его работам на выставке уделено особое внимание.

В 1964 году при строительстве Волго-Балтийского водного пути село было затоплено. Сейчас над водой возвышается лишь храм Рождества Христова. Эту церковь снимал Василий Шукшин в «Калине красной», подчеркивая состояние героя фильма, потерявшего землю под ногами.

«В Крохине есть некая сказочность: артефакты лежат под ногами. Земля сама возвращает нам историю», — говорит Анор Тукаева, директор благотворительного фонда «Центр возрождения культурного наследия “Крохино”». Фонд уже 15 лет занимается сохранением крохинского наследия. Волонтеры живут в болотистой местности рядом с затопленным селом по несколько месяцев. У них нет электричества, но есть солнечные батареи, построенный самостоятельно кампус и большое желание возвратить смытую водой память. 

«Спас Крохинский» — так волонтеры называют мозаичную икону, собранную из фрагментов фресок храма, 60 лет простоявшего в воде. «Это мог быть просто строительный мусор, но художник Богдан Лавриненко почувствовал, что они должны сложиться в лик Спасителя», — рассказывает Анор Тукаева. Рядом — чудом уцелевший артефакт: соломорезка конца XIX века, привезенная из Царства Польского.

«Ее нашли в руинах под корнями дерева, которое выросло на остатках фундамента разобранного дома. Такие станки заказывали по каталогам зажиточные крестьяне. Возможно, им резали солому из крохинки — местной пшеницы», — делится Анор Тукаева.

В Крохине действительно вывели сорт пшеницы, он существует до сих пор. Почему важно это знать? «Сохранять наследие — основная потребность. XX век учил нас рвать с прошлым, но сохранять память — что-то очень базовое, очень человеческое», — уверена Анор Тукаева. Благодаря стараниям специалистов прошлое получило еще и голос: на выставке можно послушать воссозданные свадебные песни села. Над проектом реконструкции песен и костюмов работали более двух лет.

Северная сказка в жемчугах и нарядах

В залах выставки мерцает речной жемчуг — это был традиционный промысел, уже, увы, утраченный: в северных реках больше нет жемчуга. Серьги середины XIX века передала студии «Русские начала» семья из архангельского села Ненокса. Украшения — часть удивительного пазла традиционных костюмов Поморья. Целиком они практически не сохранились — мастерицы «Русских начал» более 25 лет восстанавливают наряды северных женщин.

«Я придумала игру. Всем, кто сюда заходит, я задаю вопрос: найдите новый костюм», — делится Татьяна Валькова, руководитель студии «Русские начала». Угадать в самом деле сложно — ткани, инструменты и техники такие же, как и 150 лет назад. Исследователи не просто шьют реплики старинных нарядов — они изучают музейные фонды, отправляются в этнографические экспедиции, беседуют с жителями деревень, воссоздают жизнь, в которой костюм существовал.

Необычный элемент северного костюма — вязаные перчатки. Они кажутся не слишком практичными для крестьянского быта, но в селе Ненокса — особый уклад. «Они не считали себя крестьянами, — объясняет Татьяна Валькова. — Посад Ненокса, известный своими солеварнями, был местом богатым, а значит, здесь перенимали городские традиции, в том числе моду». Перчатки воссоздавали буквально петелька в петельку по этнографическому образцу.

Один из самых сложных и красивых — девичий праздничный костюм Каргопольского уезда Олонецкой губернии конца XVIII века. Этот костюм собирали буквально из осколков: в одном музее увидели фрагмент вышивки, во втором — прекрасный головной убор (таких сохранилось всего пять).

Для костюма Шенкурского уезда Архангельской губернии крой снимали с оригиналов в Архангельском краеведческом музее в январе этого года. Венец (почелок) выполнила мастер Сусанна Савинюхова несколько лет назад, он повторяет образец конца XVIII века. Для эффекта полного соответствия оригиналу мастер работала с подлинными блестками и стеклянными украшениями XIX века.

Красный цвет Севера

Серое небо, строгая природа, а платья северянок яркие, в них особенно много красного цвета. «Даже будничные сарафаны ткали из красных и белых ниток, будто заряжаясь энергией цвета», — отмечает Татьяна Валькова. Этот контраст, можно сказать, суть всего северного наследия: за внешней суровостью — невероятная жизненная сила.

Как жили наши предки? Тяжело и убого или сусально и сказочно? Истина где-то посередине, в деталях. Ткать, шить, вышивать — тяжелый труд. Зато, приезжая на гулянья в соседнее село, северянка могла взять с собой несколько платьев. «В храм пошла в одном наряде, пообедала в другом, на вечерку девица переоделась в третий. Хотелось показать себя, свое мастерство», — рассказывает Татьяна Валькова.

«Паву не вышьешь — замуж не выйдешь»

Каргопольский уезд — колыбель русской вышивки. Тамбурную вышивку здесь называли «мышиной тропкой». «Потому что маленькие стежки — мелкие-мелкие — напоминали следы мышиных лапок», — объясняет Ольга Климова, преподаватель студии «Русские начала». Рисунки переводили необычными способами: если находили старый узор на ткани, накладывали на него мокрую материю и переносили очертания. Черпали вдохновение и у природы. «Зашли в дом — мороз украсил окна узорами, тут же пересняли этот рисунок и вышили», — поясняет Ольга Климова. Умение вышивать было очень важным. «Паву не вышьешь — замуж не выйдешь», — говорили в народе.

Забыть нельзя помнить

Земля возвращается в затопленную Атлантиду. Волонтеры фонда построили инженерные укрепления для сохранения разрушающегося храма. И заметили: болотистая местность стала восстанавливаться — вода намывает землю. А недавно на колокольне, окруженной водой, снова зажгли свет. Русский Север — это не исчезающее прошлое, а часть культурного кода, который нельзя потерять. Запятую поставить нетрудно: забыть нельзя, помнить.

«Культура Москвы»: гид по ярким событиям столицы 

Выставка «Северная Атлантида» открыта до 7 сентября. Купить билеты можно на mos.ru.