«Замечательная прочность и красивость». Изучаем историю дворца князей Юсуповых

В Доме-музее В.Л. Пушкина открылась выставка «Дворец князей Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке» — совместный проект Государственного музея А.С. Пушкина и Государственного музея-заповедника «Архангельское». Большую часть экспонатов, включая фрагменты изразцов конца XVII — первой трети XVIII века, показывают впервые. Об истории одного из старейших гражданских зданий Москвы рассказал куратор выставки начальник отдела научно-исследовательской работы музея-заповедника «Архангельское» Константин Боленко.

Известные владельцы и знаменитые жители

История дома начинается с семьи купцов Чирьевых, которые вели важную для государства торговлю. После раздела большого участка к северу от улицы Хомутовки (так назывался Большой Харитоньевский переулок) Максим Чирьев, которому досталась его восточная часть, поставил каменные палаты недалеко от оставшихся после раздела у его братьев. Именно с восточными палатами долгое время была связана история дома. 

В 1707 году вдова Чирьева продает дом дипломату вице-канцлеру Петру Шафирову. При Шафирове к прежним палатам пристраивают большой кубический объем, где на втором этаже находился зал со сводами, получивший название Большой столовой палаты. Шафиров в 1723 году попадает в опалу, и дом переходит к другим петровским вельможам — сначала к Петру Толстому, затем к секретарю Александра Меншикова Алексею Волкову, который, впрочем, тоже быстро впадает в немилость. 

Прошение о передаче дома подает еще один крупный вельможа — князь Григорий Дмитриевич Юсупов (в то время фамилию писали как Юсупов-Княжево). Изначально он был одним из потешных и сделал блестящую карьеру, которую окончил «первым членом» Военной коллегии. С 1730 года на протяжении почти 190 лет дом принадлежит Юсуповым, а московским родовым гнездом становится при Ирине Михайловне, жене одного из сыновей Григория Дмитриевича, переехавшей в Москву в 1770-х годах. Она же покупает участок к западу от юсуповского, с находившимися на нем прежними чирьевскими палатами. Они получают название «среднего желтого дома» («среднего желтого флигеля»).

В 1801 году «средний желтый флигель» арендует коллежский асессор Сергей Львович Пушкин, где вместе с семейством живет до 1803-го. В конспекте детских воспоминаний Александра Сергеевича Пушкина есть упоминание о Юсуповом саде — имеется в виду сад, разбитый по распоряжению Николая Борисовича Юсупова по другую сторону Хомутовки, почти напротив восточных палат. Портрет поэта в детстве, представленный на выставке, относится к этим годам.

Юсуповские коллекции произведений искусства

Николай Борисович Юсупов после смерти матери Ирины Михайловны в 1788 году все больше внимания уделяет хозяйственным делам. Еще находясь на службе, он начинает преобразовывать московское пространство имения. Почему пространство? К этому времени Юсуповым уже принадлежит несколько участков по обе стороны Хомутовки. Там располагается не только дом, но и архитектурно-хозяйственный комплекс подворья с погребами, ледниками, каретными сараями и другими строениями.

Выйдя в 1802 году в долговременный отпуск с последовавшей отставкой, Николай Борисович перевозит в Москву свои художественные коллекции.

«В палатах конца XVII — начала XVIII века разместить коллекцию было практически невозможно — как расположить там работы Тьеполо или большие полотна Юбера Робера? В северной части участка пристраивают большую двухэтажную галерею, строят небольшую библиотеку, оранжерею — в общей сложности эти новые здания по площади едва ли не превосходят всю восточную часть дворца», — рассказывает Константин Боленко.

Но Николай Борисович быстро разочаровывается и в этой идее, а в 1810-м после долгих усилий покупает Архангельское — оно ему необходимо именно для размещения коллекций. Возможно, их делили бы между двумя домами, если бы не Отечественная война 1812 года. В это время строения к северу от дворца сгорели, их решают не восстанавливать, и основным местом хранения и представления публике юсуповских коллекций становится Архангельское.

«Замечательная прочность и красивость»

После войны Николай Борисович переселяется в новый особняк, выстроенный напротив, а уцелевший после пожара дом ремонтирует. У Юсуповых обширные владения, позднее говорили даже, что они богаче Романовых. Богаче Романовых Юсуповы, разумеется, не были, но входили в десятку влиятельнейших аристократических семей России, и хозяйством нужно было управлять. Так что в московском доме размещают канцелярии, ведавшие делами нескольких губерний.

«Спящее» состояние дома длится до 1850-х: сын Николая Борисовича, Борис Николаевич, живет преимущественно в Петербурге, бывать в Москве и Архангельском не любит, и размещение там канцелярий его вполне устраивает. На дом Юсуповых обращает внимание московский историк и краевед Иван Снегирев. В его дневниках два упоминания о доме, в том числе фраза «замечательная прочность и красивость». В очерке, опубликованном в «Русской старине в памятниках церковного и гражданского зодчества», он отмечает и сохранность дома, минимально перестроенного в сравнении с другими палатами XVII — начала XVIII века.

Преобразования начинаются в середине 1850-х при Николае Борисовиче Юсупове —младшем. Желая представить род князей Юсуповых как один из самых древних не только в России, но и в Европе, он создает специальную комнату с портретами князей, начиная с бия Юсуфа, давшего роду фамилию. Николай Борисович понимает ценность дома с представительской точки зрения: сам он с женой живет во флигеле, но планирует внести в декор здания изменения, которые усилили бы архаичный старорусский облик, а также соединить западную и восточную части переходом, что придало бы дому больший объем и дворцовый характер, позволило бы выделить западную жилую часть и восточную парадную.

Масштабная реконструкция: как дом стал дворцом

Незадолго до смерти в 1891 году Николай Борисович передает дела дочери Зинаиде Николаевне и зятю Феликсу Феликсовичу (после прошения они получают сложный титул князей Юсуповых, графов Сумароковых-Эльстонов), которые осуществят задуманные изменения. Им приходит в голову счастливая идея заняться не только домом, но и всем подворьем. Для этого приглашают молодого архитектора Виктора Померанцева, который соединяет два дома (на втором этаже перехода находится зимний сад). Затем привлекают к работе Николая Султанова, имевшего репутацию одного из лучших архитекторов русского стиля и работавшего с великим князем Сергеем Александровичем. 

Султанов разрабатывает проект переустройства дома и подворья как единого ансамбля. Архитектор переносит парадный вход из юго-восточной части на север, делает крыльцо, где ставит парадную лестницу с гербом Юсуповых с княжеской короной. Через некоторое время корону заменяют объединенным гербом Юсуповых и Сумароковых-Эльстонов. С северной стороны создают большой двор — теперь у входящих есть время рассмотреть дворец, при движении от ворот он открывается постепенно, это тоже часть султановского замысла.

«При Султанове дворец не был красным. Бирюзовое колористическое решение с особой цветовой гаммой наличников, с одной стороны, противоречит сегодняшнему образу здания, с другой — подчеркивает его исключительность, потому что бирюзовый цвет достаточно редок для обработки фасадов», — говорит Константин Боленко.

Практически все интерьеры восточной части преобразовывают в русском стиле. Выделяется только Китайская комната, существовавшая еще при Николае Борисовиче — старшем. Она должна и служить намеком на восточное происхождение Юсуповых, и сохранить преемственность со старым дворцом. Комната украшена китайскими фарфоровыми тарелочками, вделанными в потолок, одну из подобных можно увидеть на выставке. Эту идею оформления Николай Борисович — старший, возможно, позаимствовал во время гранд-тура — заграничного образовательного путешествия в середине 1870-х: в Португалии он видел комнату с потолком, отделанным, правда, гораздо большим количеством тарелок.

Жемчужиной восточной части становится Большая столовая палата — сердце дома, куда входили из Китайской комнаты. В отделке Гербовой комнаты используют элементы юсуповского герба: лук со стрелой, льва, полумесяц с шестиконечными звездами. Султанов занимается и печами: ставит новые, которые сохранились во дворце. Стилизованные под XVII–XVIII век, они сделаны в значительной части из изразцов, которые Султанов находил у антикваров. Но изразцов на целую печь купить было невозможно — недостающие заказывают на фабриках и в мастерских. В 2020 году дворец передали музею-заповеднику «Архангельское», и в ходе предреставрационных работ были обнаружены фрагменты оригинальных изразцов конца XVII — первой трети XVIII века. Они позволяют судить, какие печи были во дворце, возможно, задолго до султановской перестройки.

Особая тема в росписях — тема Ивана Грозного. В гостиной первого этажа висел портрет царя, рядом с ней находилась так называемая Соколиная комната. Казалось бы, какое отношение имеет к дворцу Иван Грозный? В желании «удревнить» дом Юсуповы зашли далеко: ходили слухи, что на этом месте мог стоять Сокольничий дворец Грозного, и князья стали эту легенду активно разрабатывать. Даже в журнале «Столица и усадьба» вышла большая статья, которая так и называлась — «Сокольничий дворец Грозного в Москве». Впрочем, подтверждения легенда не нашла.

После революции: музей, клад, сельскохозяйственная академия

Во время Февральской революции Феликс Феликсович Юсупов — младший находится в ссылке после убийства Распутина, но уже имеет возможность выезжать, несколько раз бывает в Москве и Петрограде.

«Нельзя не отдать должного его прозорливости: он понимает, чем все может обернуться, и сдает петроградский дворец шведскому консульству, а московский — британскому. В результате дворцы в ходе бурных предоктябрьских, октябрьских и послеоктябрьских событий не были ни захвачены, ни разграблены. Особенно это касается Москвы, где многие особняки захватили популярные тогда анархисты. Но с британским консульством анархисты конфликтовать не будут, потому что с Британией молодое советское правительство в тот момент без особой нужды не желает портить отношения», — отмечает Константин Боленко.

Тем не менее в 1918-м после раскрытия заговора послов (дело Локкарта) отношения портятся, дворец у британского консульства забирают, он попадает в ведение Народного комиссариата просвещения, куда входит и музейный подотдел. Во дворце создают Военно-исторический музей, находившийся там с 1919 по 1927 год. Благодаря работе энтузиастов были спасены реликвии многих существовавших до революции полковых музеев.

К этому времени относится и сюжет с найденным во дворце кладом Юсуповых. Несколько тысяч предметов, преимущественно из серебра, обнаружили в тайнике под лестницей, созданном, вероятно, князем Феликсом. Он пишет, что прятал сокровища, упоминая слугу Григория Бужинского, но на самом деле прятать клад ему помогал управляющий домом Михаил Ионович Перов. После революции он остался в доме сначала как управляющий, потом как комендант, и только история с кладом испортила спокойное течение его жизни. Он оказался скомпрометирован, был уволен с должности и в 1930-м, уже в преклонном возрасте, попал в ссылку, далее о его судьбе ничего не известно. На выставке представлены два документа за подписью Михаила Перова.

После 1927 года дом переходит сельскохозяйственному ведомству — сначала Институту сельскохозяйственной экономии под руководством Александра Чаянова, потом Совхозному институту, а с 1936-го — президиуму Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина (ВАСХНИЛ). По словам Константина Боленко, в сохранении дворца недооценена роль одного из руководителей академии Александра Никонова. При ВАСХНИЛ в доме постоянно проходили реставрации — не особенно глубокие, но его пытались сохранить и привлекали для этого серьезные реставрационные организации.

Выставка «Дворец князей Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке» открыта в Доме-музее В.Л. Пушкина до 1 октября.