В Музее Москвы проходит выставка, посвященная образу жительницы столицы 1920–1930-х годов. Новая женщина, способная выполнять работу наравне с мужчинами, но не теряющая хрупкости и очарования, была главной героиней советского искусства первой половины XX века. По экспонатам — живописным полотнам, плакатам, афишам, скульптурам и графике — можно проследить, как менялся этот образ и в чьих именах воплощался.
От революции до НЭПа
1905 год, Москва. Город переживает пик революционных настроений, захлестнувших рабочий класс. На улицы выходят и женщины, в том числе работницы текстильных фабрик — они представляли отдельную и заметную социальную группу. Именно тогда зародился новый женский образ, появилась героиня с обложки журнала «Работница» — ткачиха со знаменем в руках, в башмаках, фабричном халате и в красной косынке. Один из таких номеров можно увидеть на выставке. После Октябрьской революции 1917 года ее образ перекочевал на плакаты и картины, нашел отражение в скульптурах. Он вдохновлял женщин бороться с неграмотностью, отстаивать свои права и не бояться трудностей.
В 1921 году на повестке дня в стране — новая экономическая политика (НЭП): старое разрушается, на смену приходит нечто совершенно иное, и это касается всего, от моральных устоев до городской архитектуры. Меняется и женский образ — с плакатов и со страниц книг смотрит более независимая и бойкая женщина, нежели раньше. На выставке можно увидеть портреты утонченных и амбициозных героинь, идеально характеризующих ту эпоху: например, племянницы Льва Троцкого поэтессы Веры Инбер или жены художника Александра Тышлера Анастасии Гроздовой.
В середине 1920-х — начале 1930-х на первый план в живописи стала постепенно выходить индустриальная тема. Условия труда работниц начала 1930-х отражены, например, на полотне Ефима Чепцова «Соцсоревнование на заводе “Светлана”». Девушки жили в основном очень скромно: снимали угол или комнату в деревянных бараках на окраинах города, где улицы едва освещались. Такие пейзажи можно увидеть на полотнах Бориса Рыбченкова, Романа Семашкевича и других художников.
Теперь советская работница в красной косынке — образ не только политический, но и диктующий моду. Такие картины, как «Синяя блуза» Виктора Перельмана или «Женщины-радистки» Марии Бри-Бейн, демонстрируют милитаристскую моду начала 1930-х.
Художницы и музы
В 1920-1930-е годы представительницы прекрасного пола ничуть не меньше интересовались творчеством, чем коллеги-мужчины. Вхутемас, легендарное учебное заведение в сфере художественного и дизайнерского образования, готовил художниц совершенно нового типа, смелых и амбициозных, не желавших находиться в чьей-то тени, а требующих для себя высоких карьерных позиций. Наравне с мужчинами они создавали мозаики, фрески, оформляли пространства клубов, рисовали строящиеся заводы и колхозы.
«Несмотря на то что женщина приобретает новый социальный и политический статус, она продолжает оставаться еще и музой, источником вдохновения, — рассказывают кураторы. — Множество произведений на выставке — как раз работы художников-мужчин, которые запечатлевают этот лирический, одухотворенный образ советской женщины».
Но один из самых интересных экспонатов все-таки творение женщины-художницы. Сарра Лебедева, известный скульптор и жена художника Владимира Лебедева, создала гипсовую маску Анны Щетининой, первой женщины — капитана дальнего плавания. Щетинина действительно была музой для многих художниц, ее очень много фотографировали, писали ее портреты.
Постепенно женщины стали осваивать все больше профессий, которые ранее считались исключительно мужскими. К середине 1930-х все чаще можно было встретить радисток, железнодорожниц, метростроевок. На выставке можно увидеть необычные образы ударниц тех лет — например, портрет ивановских ткачих-многостаночниц Дуси и Маруси Виноградовых художника Григория Шегаля, где девушки изображены уже после переезда в Москву.
Образ новой жизни
Середина и конец 1930-х — время, когда советская Москва стремилась не только отчетливо представить себя в прекрасном будущем, но и воплотить его: благоустраивали парки, создавали изумительные ансамбли метрополитена, вырастала ВДНХ (тогда — ВСХВ, Всесоюзная сельскохозяйственная выставка).
Постепенно у образа работницы, парашютистки, художницы появляется еще одна грань: он дает крен в сторону хрупкой женственности, а затем и материнства как главного долга гражданки СССР. Среди экспонатов есть нетипичный портрет трех летчиц-героинь — Марины Расковой, Валентины Гризодубовой и Полины Осипенко, изображенных в женственных платьях, а не в военной форме.
В 1936-м появляется новое для советского общества движение жен инженеров. Началось оно довольно прозаично: нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе увидел однажды, как жена начальника электростанции высаживала цветы у входа на станцию. Он решил поддержать эту инициативу, созвал первое всесоюзное совещание жен хозяйственников и инженерно-технических работников, предложил им озеленять территории заводов и следить за улучшением условий жизни рабочих. Жены инженеров напоминали женскую благотворительную организацию царского времени, сильно выбиваясь из героического контекста эпохи великого перелома и первых пятилеток.
«Образ москвички, благополучной городской дамы, переданный в акварельном фризе Аристарха Лентулова и женских портретах Климента Редько, был далек от жизни рядовой работницы. Он представлял собой еще один оптимистичный экран, витрину идеального будущего, где хотелось отдохнуть от тяжелого и ненормированного труда», — подчеркивают кураторы выставки.
Завершается выставка разделом о москвичках, которые по тем или иным причинам сошли со сцены общественной жизни в 1930-е годы. В последнем зале — портреты художницы Надежды Удальцовой и писательницы Лидии Сейфуллиной, оказавшихся женами врагов народа, литературного критика Евдоксии Никитиной, чье издательство «Никитинские субботники» было закрыто вместе с целым рядом частных предприятий. Особое место занимает картина Павла Корина — художник изобразил схиигумению Фамарь, вернувшуюся в 1935-м из ссылки. Она позировала ему незадолго до своей смерти для огромной картины «Русь уходящая», которую художник так и не окончил.
Хозяйки «квартир»
Пространство выставки решено очень оригинально: посетители двигаются вдоль условной улицы, с которой могут попасть в отдельные помещения — «квартиру» той или иной героини, важной персоны своего времени.
Например, можно заглянуть в гости к художнице Людмиле Маяковской. Старшая сестра знаменитого поэта преподавала во Вхутемасе (Высших художественно-технических мастерских), где вела мастерскую аэрографии: была заслуженным работником культуры РСФСР. Аэрография — способ нанесения на ткань жидкого или порошкообразного красителя при помощи сжатого воздуха. Гости могут увидеть образцы ее росписей по ткани и личные документы.
Еще одна отдельная «квартира» принадлежит Вере Мухиной, здесь рассказывают о малоизвестной странице в деятельности скульптора-монументалиста: она начинала творческий путь с театральных костюмов, числилась во всех главных моделирующих организациях 1920-х годов, разрабатывала рисунки для тканей. Среди экспонатов — ее работы дореволюционного периода, эскизы к спектаклю «Роза и крест» в Камерном театре, а также реконструкции спроектированных ею шляпок.
«Специально для выставки мы сделали реконструкцию головных уборов по одной из таблиц из альбома “Искусство в быту”. Этот знаменитый альбом показали на выставке в Париже в 1925 году. При взгляде на эти вещи становится понятно, что Вера Мухина мыслит как скульптор, наслаждающийся спонтанностью, легкостью, тем, что из куска материи можно сделать что-то абсолютно непредсказуемое, но очень выразительное», — говорят кураторы.
Кроме того, на выставке можно ближе познакомиться с жизнью и творчеством актрисы Любови Орловой, художницы по ткани Маргариты Иноземцевой, художницы по костюмам Анель Судакевич и многих других удивительных женщин.
Выставку можно посетить до 25 августа.
