Они знают о музейном экспонате все: кому он раньше принадлежал, как попал в коллекцию и при каких температуре и влажности должен содержаться. Их рабочие дни проходят в тишине фондов, где они порой совершают важные открытия.
Музеи временно закрыты, но это не мешает познакомиться с их самыми загадочными сотрудниками. В совместном материале mos.ru и агентства «Мосгортур» хранители фондов семи столичных музеев делятся мыслями о своей работе и ее особенностях.
Юлия Харькова, заведующая отделом фондов и научной работы Мемориального музея А.Н. Скрябина
Хранитель — голубая кровь музея. Это человек высокообразованный, обладающий соответствующими специальными знаниями и уважающий объект своей деятельности — музейный предмет. Обязательные качества — дисциплина и ответственность, терпеливость и усидчивость. И очень важно, чтобы человек, ставший хранителем, имел высокую нравственную планку. Это аксиома. Я считаю обоснованной традицию советских музеев брать в фонды сотрудника только после того, как он поработал в других, смежных отделах музея — в учете или в выставочном — и таким образом прошел определенную проверку. Я сама прошла этот путь.
Нередко мне доводилось сталкиваться с нелепым мнением, будто хранитель — это просто кладовщик с ключом, знающий, где и что в музее лежит. Другое искаженное представление заключается в том, что роль хранителя лишь исполнение воли экспозиционера: найти и выдать предмет на выставку, а затем принять и поставить на полку. К сожалению, такое понимание до сих пор встречается даже внутри музеев. Отчасти оно сформировалось из-за закрытости и некой кастовости профессии хранителя.
Я — вещевик. Моя стихия — декоративно-прикладное искусство, предметы быта. Меня занимает все, что связано со способом, технологией производства предмета и его назначением, применением, бытованием. Если бы я не была хранителем, хотела бы выполнять работу реставратора или экскурсовода. Первое помогает лучше понять предмет. Второе восполняет некоторый недостаток в общении с внешним миром.
Анна Чукина, старший научный сотрудник, хранитель фондов «Графика» и «Фотография» Московского музея современного искусства
Во всем я люблю порядок. И в работе хранителя мне больше всего нравится чувство, что от моих действий порядка станет больше. Мне доставляет удовольствие ухаживать за произведениями — находить для них оптимальное место хранения, систематизировать топографию (местонахождение экспоната), заворачивать вещь в специальную микалентную бумагу и помещать в папочку.
Но не меньше нравится и творческая часть работы. Имея дело с большим количеством произведений одного автора, погружаешься в мир этого художника и невольно становишься специалистом, экспертом по его творчеству. Больше его уже никогда ни с кем не спутаешь — глубокое погружение дает такое знание.
Курьезные случаи, конечно, тоже в нашей практике бывают. Например, прежние хранители не знали, как правильно собрать многосоставное произведение, а сейчас оказывается, что оно должно выглядеть совсем не так, как было принято раньше. Или мы находим новые произведения на задниках из картона, которые художники использовали как твердую подложку. Тогда мы обретаем еще один шедевр.
Часто у абстрактной композиции трудно определить, где верх, где низ, а где боковая сторона. Поэтому иногда долго думаем, но так и не можем прийти к единому мнению, как правильно ее экспонировать. Еще бывают случаи, что произведения современного искусства просто не помещаются в музее — не проходят ни в дверь, ни в окно, ни на этаж. Это особенность работ именно современных авторов.
Любимчиков хранителю трудно выделить, когда долго работаешь с вещами, начинаешь любить их все. Я храню фонды «Графика» и «Фотография» и даже внутри этих категорий не могу определиться, что мне нравится больше. Мне посчастливилось хранить и прекрасные акварельные рисунки к «Маугли» Мая Митурича-Хлебникова, и работы многих известных фотографов конца ХХ века, и дореволюционные рисунки Клавдия Лебедева, и снимки блокадного Ленинграда, и еще несколько тысяч прекрасных и интересных вещей. Как из этого выбирать?
Александра Меньшова, хранитель рукописно-документального фонда Государственного музея В.В. Маяковского
Для меня хранитель — это человек, который не просто следит за физическим состоянием музейных предметов и коллекций, протирает пыль и заполняет карточки в программе. Хранитель обеспечивает связь поколений. Все наши музейные предметы когда-то были созданы руками человека, и за ними всегда стоит какая-то человеческая история. А я, как хранитель, оберегая предметы, сохраняю и эти истории, словно провожу множество нитей, соединяющих прошлое с настоящим и даже с будущим.
Мои фавориты — лица рукописно-документального фонда, персональные архивы. Например, архивы поэтов-футуристов Сергея Боброва и Василия Каменского. Также одна из любимых коллекций моего фонда — архив записок с выступлений Владимира Маяковского в разных городах страны. В этих записках слушатели обращались к поэту с вопросами или просто делились своим мнением о его творчестве. Встречаются обращения забавные, трогательные и даже нахальные, но в любом случае изучать их — одно удовольствие.
Я люблю тишину и спокойствие своего хранилища. Но при этом мне часто не хватает общения с другими людьми, поэтому я с удовольствием попробовала бы себя в роли преподавателя или лектора. Также мне было бы интересно поучаствовать в создании выставки не только в роли хранителя, помогающего с подбором материала, но и в роли автора.
Жельберта Баздырева — специалист по учету и хранению музейных предметов московского Музея космонавтики
Музейной деятельностью я начала заниматься в Центральном музее революции СССР в 1963 году. Проработала в отделе фондов 15 лет. В этом музее был научно-методический отдел всесоюзного масштаба, и фондово-хранительскую работу я осваивала и познавала там. В 1977 году меня пригласили в Музей космонавтики на должность главного хранителя. Я пришла уже подготовленной, зная работу всех отделов. В штатном расписании музея должности хранителя не было, а были научные сотрудники, которые занимались хранением коллекций книг, фотографий, изобразительного искусства, филателии, медалей и орденов, скульптуры, прикладного искусства, вещевого фонда и других.
Сотрудник фондового отдела должен обладать терпением, аккуратностью, дотошностью, усидчивостью. Наша работа начинается с описания предметов. Когда я только пришла в Музей революции, мне дали восемь тысяч газет периода НЭПа. Было интересно их изучать.
Фондовая работа очень увлекательная. Можно изучать музейные предметы с утра до вечера — и этого времени не хватит, чтобы исследовать все. Не каждый человек сможет работать в фондах, потому что это достаточно рутинная работа. Ее нужно любить. Есть люди, которые умеют изучать материал, а есть те, кто умеет его комплектовать. Сотрудники должны делать то, что принесет музею наибольшую пользу.
Самое сложное для меня в работе сейчас — отсутствие рядом человека, который знал бы больше меня хранительскую работу, у которого я могла бы учиться, потому что знать все невозможно.
Ксения Немова, хранитель фондов изобразительного искусства музея-усадьбы «Кусково»
Мои рабочие дни не похожи один на другой. В маленьких музеях (или в достаточно больших, но с небольшим штатом, как наш) хранитель — это еще и научный сотрудник, и куратор выставок, и экскурсовод. При всем калейдоскопе дел у хранителей есть один ритуал — он происходит из «Инструкции по учету и хранению музейных ценностей»: дважды в день я захожу в фонд, чтобы проверить и зафиксировать температуру и влажность. И это несмотря на то что у нас уже давно есть система дистанционного контроля, которая сама фиксирует показатели каждые три часа и строит графики.
Сфера моего научного интереса — гравюра. Графическая коллекция музея небольшая, тиражной графики в ней чуть меньше 400 листов, но и здесь можно встретить настоящие шедевры. Мне кажется, в исследовании гравюры, как нигде, актуальны слова немецкого историка искусства Аби Варбурга: «Бог живет в деталях». Здесь внимание к мелочам, второстепенным элементам и дефектам может дать больше, чем все авторские подписи на листе. Так что мне очень нравится сидеть с цифровым микроскопом над одним из оттисков, просвечивать бумагу на световом столе, снимать водяные знаки и искать аналоги.
Самое трудное в работе с музейными фондами — уйти домой вовремя. Работа с предметами затягивает, часто теряешь счет времени. А музей, как известно, учреждение почти режимное, все фондовые ключи должны сдаваться вовремя. Так что меня не раз искали и практически выгоняли из фонда домой.
Если бы на один день можно было поменяться местами с кем-то из сотрудников музея, я бы хотела стать реставратором. Конечно, предварительно окончив художественную школу, училище, получив профильное высшее образование! Потом один день побыть реставратором — и вернуться обратно в фонд.
Реставратор работает с предметами не только снаружи, но и изнутри. Это как врач, в руках которого жизнь пациента. На мой взгляд, это самая ответственная работа в музее. Без реставраторов мы никогда не рассмотрели бы творческий замысел автора ни под слоями пожелтевшего лака, ни в осколках разбитых ваз и скульптур, а многие предметы и вовсе были бы утрачены.
Ирина Чупина, главный хранитель Музея М.А. Булгакова
.jpg)
Я перфекционист, работа в фондах — для меня. Мне нравится систематизировать, описывать предметы, раскладывать их по местам, следить за сохранностью, оцифровывать, вводить новую информацию о предмете в базу данных, заниматься учетными документами. Я получаю огромное удовольствие, когда новые предметы поступают в коллекции.
Хранители — собственники, и я считаю это хорошим качеством для работы с музейными предметами, потому что первая задача моих коллег — сохранить предмет в таком виде, в котором он поступил в музей.
Хранителями становятся не сразу и не все музейные сотрудники. Это крайне ответственная должность, требующая определенного опыта и уровня профессионализма. Чтобы стать хранителем, необходима готовность учиться. Работа в фондах — последовательная, методичная, аккуратная. Хранитель должен иметь системный склад ума, быть настойчивым, уметь добиваться поставленной цели: если увидел, что вещь нуждается в реставрации, — привлечь к ней внимание и добиться соблюдения необходимых климатических и санитарных условий.
Всегда интереснее работать с подлинными и мемориальными предметами, связанными с жизнью и деятельностью конкретной личности. Каждый предмет, будь то фотография или живопись, несет информацию своего времени. Когда к нам в музей поступают новые предметы, мы сразу стараемся записать легенду поступления и самого предмета для будущих сотрудников. Любая выставка или постоянная экспозиция будет более интересной и ценной, если на ней выставят подлинные экспонаты.
Без творческого подхода в работе с музейными предметами не обойтись. Хранитель постоянно взаимодействует с выставочным отделом и подбирает предметы не только по списку, но и визуально, он должен понимать заранее, как с эстетической точки зрения будет выглядеть предмет. Также современный хранитель участвует в создании каталогов, виртуальных выставок — это требует творческого подхода и умения работать в различных программах для обработки фото или верстки.
Ирина Пахомова, главный хранитель Музея К.Г. Паустовского
.jpg)
Хранитель всегда был, есть и остается экспертом по вверенной ему коллекции. Это сотрудник, отвечающий и за физическую сохранность музейных предметов коллекции, и за изучение предметов. Хранитель — это тот, кто всегда должен находиться со своей коллекцией, должен не только хорошо владеть знаниями по ее профилю, но и разбираться в смежных областях.
Любовь к музейному делу мне привила работа в Государственном музее-заповеднике С.А. Есенина. Студенткой я трудилась там экскурсоводом, с большим удовольствием рассказывала посетителям о жизни и творчестве поэта. После этого опыта решила, что хочу работать в музее. Как филолог, я искала учреждение по своему профилю и нашла уютный музей писателя Константина Паустовского. В фондах я начала работать в качестве младшего научного сотрудника, помощника в экскурсионном отделе. История моего прихода к Паустовскому — скорее личная: Паустовский, как и Есенин, непосредственно связан с моими родными местами.
Музейные предметы часто преподносят сюрпризы. В наши фонды однажды поступил аппарат, предназначение которого мы поначалу не очень понимали. Долго не могли разобраться, консультировались с коллегами, изучали специальную литературу. Спустя некоторое время выяснилось, что это аппарат для просмотра слайдов и негативов на стекле, принадлежавший известному фотографу Виктору Молчанову (1910–2003), в советское время работавшему в Литературном музее и снимавшему встречи писателей. Он изобрел новый жанр, который назвал фоторассказом. Несколько фоторассказов Молчанова, посвященных жизни Паустовского, хранится и в нашем собрании.
В работе хранителя очень много монотонной, однообразной деятельности. Главное — не потерять интерес, не закоснеть, не выгореть. Я для себя нашла рецепт: необходимо все время учиться, совершенствоваться, узнавать новое, посещать музеи, смотреть и примечать. Многие годы я училась и до сих пор учусь этому трудному искусству.
