Шифр трех веков: как реставрируют храм на Новой Басманной улице

В церкви Святых Апостолов Петра и Павла на Новой Басманной улице продолжается реставрация. Работа сложная. Храм пережил три эпохи, и мастерам приходится буквально расшифровывать, как древние рукописи, фрески и архитектурные элементы. Рассказываем, как продвигается их работа, зачем каменной ограде медные козырьки и кто тайный автор настенной живописи.

Три эпохи загадок

Храм Святых Апостолов Петра и Павла — будто книга в новом переплете: свежий, розовый, с белыми колоннами, наличниками и барельефами. Но пока здесь пахнет краской, во внутреннем дворике сложены мешки со шпаклевочной смесью, и со всех сторон доносится жужжание и стук.

«Мы полностью сделали фасады. Сейчас мастера работают над реставрацией интерьеров и конструктивом колокольни, поскольку в ней были уничтожены перекрытия. Ее мы восстанавливаем по старым отметкам», — говорит главный реставратор проекта Александр Урбанский.

Церковь возводили с 1705 по 1719 год, руководил строительством, по версии некоторых историков, знаменитый зодчий того времени Иван Зарудный. Более того, ходит легенда, что Петр Первый, по указу которого строили храм, лично участвовал в составлении чертежей.

Интересный факт: это была одна из последних каменных построек в Москве. Вскоре царь приказал пустить весь камень на возведение Петербурга. Примерно через 15 лет случился пожар, церковь пришлось серьезно переделать. Еще одну реконструкцию здание пережило в конце XIX века, когда его пытались спасти от сырости. Именно этот последний архитектурный облик в стиле барокко с двумя приделами, нижним Никольским и верхним Петропавловским храмами, а также колокольней дошел до наших дней.

В советское время церковь закрыли. В ее стенах разместился милицейский склад, а затем НИИ геофизических методов разведки. Православным храм вернули только в 1992 году. Тогда реставраторы, чтобы восстановить убранство храма, ломали перегородки кабинетов, срывали по шесть слоев обоев, закрывавших живопись. А сегодня они мечтают восстановить задумку самого Петра Первого или хотя бы последнюю версию церкви — образца XIX века.

Именно с позапрошлого столетия сохранились белокаменные столбы ограды. Сейчас мастера хотят их защитить от непогоды и поэтому «гнут медь» — выковывают специальные козырьки.

«Этот элемент напоминает крышу, которая оберегает старинный камень от дождя и снега. На медном листе расчерчиваем параметры верхушки столба, затем берем бендер — станок для загибания кромки медного листа, и получается крыша с бортиками, по которым будет стекать вода», — объясняет реставратор Василий Евдошенко. Он работает в мастерской, временно установленной у ограды.

По словам работников, за всеми процессами, в том числе изготовлением козырьков, лично следит главный архитектор проекта Сергей Куприянов, у которого острый глаз. В любой момент он может наведаться в мастерскую и, бросив беглый взгляд на кусок меди, заявить: «Тут нужно восемь сантиметров». Рабочие измеряют — и правда!

Петровская лестница и отпечаток паркета

Мы внутри колокольни. Здесь висят и сушатся покрашенные черным цветом балясины — столбики перил. Они украшены замысловатыми завитушками, напоминающими буквы древнерусского алфавита. Эти элементы будут украшать лестницу, ведущую в колокольню и храм.

«Лестница построена в XVIII веке и тоже нуждается в реставрации. Пока мы только расчистили балясины, сделали грунтовку и выбрали краску: будет темный серо-графитовый оттенок. Подбором цветов всегда занимается Сергей Куприянов, исходя из сочетаемости, исторической достоверности и собственного видения», — поясняет Александр Урбанский.

Переходим по недоделанной лестнице в верхний храм. Там ведутся работы по реставрации живописи.

«Когда мы проектировали, еще не знали, каким должен быть паркет, и разработали макет в барочном стиле. Но во время работ выяснилось, что под советскими досками на старых плахах (пластинах, на которых держится пол) сохранились отпечатки паркета XIX века. Мы восстановим этот рисунок и перенесем его на дуб», — говорит Александр Урбанский.

А в нижнем храме, где пахнет свежей штукатуркой, почти все готово: яркая роспись, бело-голубые оконные ниши, позолоченная лепнина в виде листьев и цветов, каменный пол.

Гипс и липа

В верхнем храме пока все перекрыто строительными лесами, иногда сыплется известка, всюду мастерские-времянки, собранные из листов фанеры. В одной из них лепщик Дмитрий Тризна восстанавливает гипсовые наличники.

«К счастью для нас, частично сохранились наличники, что позволяет снять с них шаблон и изготовить недостающие элементы. Чтобы точно рассчитать, отлитые из гипса наличники приставляем к фрагменту деревянной рамы. Если где-то возникает нестыковка — подпиливаем напильником», — говорит он.

Тем временем в мастерской в Торжке из дерева вытачивают иконостас. Специально ради нас оттуда приехал конструктор Дмитрий Румянцев, чтобы показать, как идет работа. У него в руках — угловой элемент декора.

«Петровский иконостас сгорел во время пожара. Мы выясняли, как он выглядел, по подрядным записям, сравнили с другими барочными храмами Москвы. Узнали, в частности, что иконостас должен быть пятирядным и резным. Восстанавливаем его из липы — плотного и одновременно податливого дерева. Сверху грунтуем левкасом — покрытием из мела, животного клея и льняного масла. Затем кладем сусальное золото на полимент, затираем агатовым зубцом — он хорошо полирует», — рассказывает Дмитрий Румянцев.

Фигуры колхозника и колхозницы вернулись на крышу павильона «Химия» на ВДНХСтаринные витражи и величавые быки: как реставрируют павильон «Мясная промышленность» на ВДНХВитрина гипсового декора: дом Хлудова — Пантелеева на Земляном Валу отреставрировали

Фрески с секретом

По оценкам Александра Урбанского, в целом реставрация храма закончена на три четверти, а вот реставрация и воссоздание монументальной масляной живописи сделаны едва ли на 40 процентов. В храме изображены евангельские сюжеты. Мастерам предстоит слишком много работы по расчистке росписей от копоти и старого лака, раскрытию образов. К тому же многие изображения совсем истерлись и не читаются. Например, на одной из стен верхнего храма изображен неизвестный воин, причисленный к лику святых. Реставраторы склоняются к тому, что это Александр Невский.

Другая роспись верхнего храма, привлекающая наше внимание, — воскрешение Лазаря. Один евангельский сюжет изображен на стене поверх другого, а также видны следы пожара и прошлой хозяйственной деятельности. Масляная живопись потрескалась, куски краски местами оторвались.

Реставраторы уверяют, что рисунок можно прочитать кончиками пальцев. Их подносят к изображению, и тогда начинают проявляться лики записей, на которые сначала не обращаешь внимания. Предлагают попробовать нам — получается! Как это происходит? Александр Урбанский предполагает, что это игра мозга с концентрацией внимания на пестром объекте.

Кстати, воскрешение Лазаря — зеркальное отражение картины французского художника XVIII века Жана Жувене.

«Сама живопись выполнена в XIX веке, но почерк Жувене читается. Мы полагаем, что по его картине был сделан гобелен, который французский король подарил Петру I. И когда в XIX столетии храм реставрировали, за основу взяли изображение на этом гобелене. Впрочем, под росписью мы обнаружили другую, более раннюю. И пока не решили, какую оставить. Если сохраним поздний вариант, будем приклеивать отошедшие слои к стене специальным клеем», — отмечает реставратор Александр Свидиров.

Живопись этого храма с тайниками. Когда начали их раскрывать — смывать щелочными растворами частички краски и соскабливать скальпелем, выяснилось, что под ними есть другие росписи.

Под куполом, куда мы пробираемся по почти вертикальным лестницам, надев каски, реставраторы нашли под фреской XIX века более древнюю, которая была написана, предположительно, при возведении церкви.

«Здесь изображен, судя по всему, апостол Петр. Мы видим, что сейчас его лицо и фигура выполнены широкими, грубоватыми, или, как у нас принято говорить, пастозными, мазками. Мы смыли слой краски, и открылась другая его рука, повернутая под иным углом! Это легко заметить, сосчитав пальцы: их 10, новые и старые. Почему так получилось? При реставрации художники того времени закрасили поврежденные фрески и нарисовали на их месте свежие», — отмечает реставратор Сергей Покусаев.

Художники собираются восстановить первые росписи XVIII столетия. Им удалось выяснить, что сюжеты списали с гравюр немецкого живописца Кристофа Вайгеля, родившегося в XVII веке. Мастер прославился тем, что иллюстрировал Библию. Сейчас по этим гравюрам делают эскизы.

Впрочем, как утверждает Александр Урбанский, эскизы рисуют на плоском картоне, а под куполом живопись ложится на вогнутую поверхность. Нужно учитывать эту особенность, а также заранее представить, как будет смотреться сюжет снизу.

«Это, пожалуй, сложнейший проект из всех, над которыми работала наша команда. Тем более что аналогов такой монументальной живописи в Москве нет, и нам приходится опираться только на свой профессионализм», — резюмирует Александр Урбанский.

Сергей Собянин: Сохранение архитектурного облика столицы — одна из важных задач городских службУсадьбу Покровское-Стрешнево отреставрируют — Сергей СобянинО памятниках архитектуры с любовью: почетные реставраторы — о московских шедеврах и своей профессииДеревянная Москва: как в столице восстанавливают старинные постройки