«Поэт с историей»: смотрим новую выставку в Доме-музее Марины Цветаевой

В Доме-музее Марины Цветаевой открылась выставка «“Поэт с историей”. К 135-летию Николая Гумилева». Название отсылает к статье «Поэты с историей и поэты без истории», в которой Цветаева поделила собратьев по перу на две категории: тех, кто закалились, преодолевая препятствия, и тех, кто родился «с готовой душой». К первым, «поэтам с историей», можно отнести Николая Гумилева. Цветаева называла его «большим поэтом», он стал одним из рецензентов ее первого сборника «Вечерний альбом». При этом они никогда не встречались лично, хотя иногда оказывались совсем рядом, буквально в двух шагах.

О главных экспонатах выставки, предоставленных фондами музея, Российским государственным архивом литературы и искусства и частными коллекционерами, рассказала Мария Степанова, куратор выставки.

Путь юного конквистадора

О своем первом сборнике стихов «Путь конквистадоров», выпущенном в 1905 году на деньги родителей, Николай Гумилев вспоминать не любил. Более того — предпочитал делать вид, что этой книги и вовсе не было на свете. Критика и читатели встретили ее прохладно, и это смутило начинающего поэта. Гумилеву приходилось выслушивать обвинения в том, что его стихи подозрительно напоминают сочинения Константина Бальмонта, Андрея Белого, Александра Блока. Не подражает ли он? Почти никто всерьез не верил, что у 19-летнего автора есть поэтическое будущее.

«Путь конквистадоров» был выпущен крошечным тиражом, всего 300 экземпляров. Один из них можно увидеть на выставке. У него особая история: именно эту книгу с автографом Гумилев подарил директору своей гимназии, поэту и критику Иннокентию Анненскому — одному из немногих, кто действительно верил в молодого поэта. На развороте написано:

«Тому, кто был влюблен, как Иксион, не в наши радости земные, а в другие, кто создал Тихих Песен нежный сон — творцу Лаодамии. От автора».

Здесь Гумилев перечислил сочинения Анненского, которые были опубликованы в сборнике «Тихие песни» — лирические трагедии «Царь Иксион» и «Лаодамия».

Благосклонно к Гумилеву в тот период относился и Валерий Брюсов, который писал, что в книге есть несколько прекрасных стихотворений и действительно удачных образов: «Предположим, что она (книга “Путь конквистадоров”. — Прим. mos.ru) только “путь” нового конквистадора и что его победы и завоевания — впереди». Брюсов даже пригласил его сотрудничать с журналом «Весы» — на выставке есть номер журнала 1906 года с первыми публикациями Гумилева. Николай Степанович всегда был благодарен старшему коллеге за помощь и веру.

Кроме того, в этом разделе представлена чернильница — та самая, которой пользовался Гумилев. На выставку она попала из частной коллекции.

Музы Гумилева

Гумилев часто влюблялся, в большинстве случаев — взаимно. Его музами в числе прочих были поэтессы Анна Ахматова и Елизавета Дмитриева, которая писала под псевдонимом Черубина де Габриак.

С Дмитриевой у Гумилева в 1909 году был роман, он даже сделал ей предложение. Однако в их отношения вмешался поэт Максимилиан Волошин, с которым Гумилев работал в журнале «Аполлон». Дело дошло до дуэли, но, к счастью, никто не пострадал — если не считать сердечных ран.

Через год Гумилев женился на Анне Ахматовой — своей давней возлюбленной, с которой был знаком со времен Царскосельской гимназии. Еще в своих первых стихах, опубликованных в «Пути конквистадоров», поэт связывал образ Ахматовой с чем-то потусторонним, демоническим. Так он писал в стихотворении «Осенняя песня»:

У той жены всегда печальной
Глаза являют полутьму.

На выставке представлены одна из визитных карточек, которыми в то время пользовалась Анна Ахматова, и сборник «Жемчуга» Гумилева, в котором Анна Андреевна делала пометки, вспоминая, как супруг создал то или иное стихотворение. На обложке — надпись, сделанная его рукой, простая и лаконичная: «Кесарево Кесарю». Есть и письмо, которое Ахматова написала мужу в 1914 году. Оно довольно будничное — в нем она пишет о погоде и шатком финансовом состоянии.

Путешествия в Африку 

Ахматова всегда говорила, что от любви Гумилев лечится путешествиями. Он четыре раза посетил Африканский континент, манивший его с детства, — в 1908 году Гумилев побывал в Каире, в 1909–1911 годах — в Эфиопии (дважды)]. В 1913 году он снова отправился в Эфиопию уже в составе этнографической экспедиции. Экзотические пейзажи вкупе с исследовательской работой стали для него и вдохновением, и спасением от будничной жизни. 

Гумилева интересовала культура африканского народа, его фольклор. На память из поездок он привез множество сувениров. Сегодня они хранятся в Музее антропологии и этнографии (Кунсткамере) в Санкт-Петербурге. На выставке в Доме-музее Марины Цветаевой эту часть жизни Гумилева иллюстрируют предметы, привезенные писателем и путешественником Николаем Носовым, который через 100 лет повторил африканский маршрут Гумилева, — деревянная фигурка жирафа, крест абиссинского священника, картина на коже с изображением легендарного императора Эфиопии Менелика I.

Во время последней поездки у Гумилева родилась идея поэмы «Мик». Действие разворачивается в период правления Менелика II: невольник Мик и сын французского посла сбегают из города в джунгли. Среди выставочных экспонатов — издание поэмы 1918 года, которое вышло еще при жизни автора.

Отважный воин

После возвращения из последней экспедиции в 1913 году Гумилев заскучал. Светские приемы и разговоры раздражали, не было отдушины и в семейной жизни — отношения с женой зашли в тупик. С началом Первой мировой войны Гумилев не раздумывая отправился добровольцем на фронт.

«Почти каждый день быть под обстрелом, слышать визг шрапнели, щелканье винтовок, направленных на тебя, — я думаю, такое наслаждение испытывает закоренелый пьяница перед бутылкой очень старого, крепкого коньяка...» — писал он своему другу, поэту и переводчику Михаилу Лозинскому.

Еще в 1907 году Гумилев был освобожден от воинской повинности по состоянию здоровья. Но на войне противопоказание к физическим нагрузкам поэт игнорировал. Он показал себя блестящим воином. Он получил два Георгиевских креста за подвиги и отличия в боях по защите Отечества. Он продолжал писать стихи, и в 1916-м вышел в свет его сборник «Колчан», включающий в себя произведения и мирного, и военного времени. Экземпляр с автографом автора есть среди экспонатов.

Эта книга принадлежала Надежде Троицкой — сестре милосердия, с которой он познакомился, когда лечился в петербургском госпитале после службы. Гумилев был влюблен в Троицкую, но та не ответила ему взаимностью. «На добрую, долгую память», — написал он в книге, томимый грустью.

Вершины творчества

Марина Цветаева, безмерно уважавшая Гумилева, особенно ценила его сборник «Костер». Эта книга стала одной из вершин творчества Гумилева, заставившая тех, кто когда-то сомневался в его способностях, изменить свое мнение.

«Дорогой Гумилев, есть тот свет или нет, услышьте мою, от лица всей Поэзии, благодарность за двойной урок: поэтам — как писать стихи, историкам — как писать историю. Чувство Истории — только чувство Судьбы. Не “мэтр” был Гумилев, а мастер: боговдохновенный <…>, скошенный в самое утро своего мастерства-ученичества», — писала Цветаева в своей статье «История одного посвящения» уже после смерти Гумилева.

Сборник «Огненный столп» стал последним сборником поэта. На момент его выхода в 1921 году автор сидел в тюрьме, будучи обвиненным в участии в заговоре, который объединял недовольных советской властью солдат, офицеров и интеллигенцию. Арестовали его 3 августа. Друзья и коллеги, имеющие хоть какие-то связи, хлопотали за него, но из этого ничего не вышло. 26 августа поэта расстреляли.

Оба сборника — и «Костер», и «Огненный столп» — можно увидеть в музее. Оба датированы годами, когда впервые появились в печати, — 1918-м и 1921-м. Последний раскрыт на стихотворении «Память», написанном незадолго до смерти поэта. В нем есть такие строки:

Крикну я… но разве кто поможет,
Чтоб моя душа не умерла?
Только змеи сбрасывают кожи,
Мы меняем души, не тела.