В 1803 году историк Николай Карамзин заметил, что летом Москва пустеет — жители устремляются на природу. Однако настоящий массовый летний исход из города начался чуть позже, с развитием железных дорог: пригородные поезда позволяли быстро доехать до дачных поселков в Химках, Тарасовке, Пушкине или Лианозове. К концу XIX века вокруг Москвы насчитывалось более шести тысяч дач, расположенных в 180 поселках. В последующие годы и десятилетия дачный отдых только укреплял свои позиции.
Отдыхающие ходили друг к другу в гости, устраивали спектакли, концерты и даже маскарады, танцевали и музицировали, играли в шарады и фанты, проводили шуточные спиритические сеансы. Совместно с Музеем Зеленограда, недавно выпустившим онлайн-выставку «Крюково дачное», совершаем вылазку в Крюково образца первой половины ХХ века — тогда еще не район Москвы, а один подмосковных поселков и популярное дачное место.
От станции до кинотеатра и библиотеки
В 1851 году была построена железнодорожная станция Крюково, и вскоре одноименный поселок облюбовали московские дачники. Крюково и близлежащие деревни — Каменка, Кутузово, Баранцево, Андреевка — привлекали горожан живописной природой и умеренными ценами. Семьи московских дачников, как правило, уезжали за город в конце весны, а возвращались только осенью. Правда, главы семейств нередко ездили на службу, но благодаря железной дороге путь занимал не очень много времени.
В книге «Дачи и окрестности Москвы» 1935 года читаем: «Станция Крюково. Десятая остановка, 39-й километр. Билет 4-й зоны. Один час пятнадцать минут езды от станции Москва Октябрьской железной дороги».
В этой же книге можно найти довольно подробное описание Крюкова и окрестностей образца 1930-х годов: «Его [Крюково] окружают луга и холмы, группы хвойных и лиственных деревьев и озеро, годное для купанья. На озере — катанье на лодках, ловля карасей. Свыше 230 дач вытянулось вдоль улицы Ленина и Октябрьского проспекта. Большинство домиков окружено зеленью. Все развлечения и культурные мероприятия проводятся в клубе. Помимо кружковых занятий, здесь силами любителей и при участии артистов московской эстрады устраиваются спектакли и концерты. В летнем кинотеатре ежедневные сеансы».
Крюково глазами маленькой Марины Цветаевой
У историка Дмитрия Иловайского (1832–1920), автора пятитомной «Истории России» и нескольких учебников, на которых выросло не одно поколение дореволюционных гимназистов, в Андреевке близ Крюкова было собственное имение Белая дача. Туда нередко приезжал зять Иловайского профессор Московского университета и основатель Музея изящных искусств в Москве (сейчас — ГМИИ имени А.С. Пушкина) Иван Цветаев с дочками Мариной и Анастасией. Марина Цветаева в одном из своих очерков так описывала Крюково:
«Мы с Асей — в Спасском, именуемом также Крюковом, по названию станции Николаевской железной дороги. В детстве нам это невиданное Крюково мнилось крюком, железным крюком старьевщика, а то и клюкой, Ягой, значит, опять-таки — старостью. Со станции ехали на линейке, вещи без будущего и прошлого: вдоль событий, — мимо черных елей, мягко-колючими мокрыми лапами задевающих по лицу, как кропилом. Разлатое здание, поданное как на ладони болотистой равниной».
После революции в Белой даче разместили детскую столовую и комитет бедноты, а позже — начальную школу для местных детей. В 1922 году главное здание имения сгорело, а другие постройки продали с аукциона.
Спиритические сеансы Михаила Булгакова
Летом 1926 года в Крюкове отдыхал Михаил Булгаков с женой Любовью Белозерской. Они снимали у своих знакомых Понсовых всего одну комнату, но ее оказалось вполне достаточно. «Нам отдали комнату-пристройку с отдельным входом. Это имело свою прелесть, например, на случай неурочного застолья. Так оно и бывало: у нас не раз засиживались до самого позднего часа», — вспоминала Белозерская.
Актриса Елена Понсова (1907–1966) в то лето была еще 20-летней студенткой Театрального училища имени Щукина. В 1925 году она начала выступать на сцене Третьей студии МХАТ (будущий Театр имени Вахтангова). Совсем недавно комедийный талант Понсовой по достоинству оценила публика — актриса дебютировала в спектакле «Виринея». А теперь она отдыхала на даче вместе со своими старшими сестрами Лидией и Евгенией, а также с друзьями.
На даче было весело и шумно. Здесь бывали артисты Всеволод Вербицкий и Рубен Симонов, актриса Анна Орочко, художник-макетчик Сергей Топленинов, преподаватель школы Большого театра Владимир Мориц и многие другие. Родители сестер Понсовых, а также их маленький брат Алеша (будущий театральный художник Алексей Понсов) и старший брат Жорж, который отдыхал на даче со своей семьей, развлечениям молодежи не мешали. Днем местом встреч была теннисная площадка, а к вечеру публика стягивалась в гостиную.
«Здесь центром служил рояль, за который садилась хорошая музыкантша Женя или композитор Николай Иванович Сизов, снимавший в селе комнату, — писала Белозерская. — За инструмент садился он безотказно: хотелось ли Лидуну [Лидии Понсовой. — Прим. mos.ru] спеть серебряным голоском французскую песенку, или нам в шараде требовалось музыкальное сопровождение, или просто тянуло потанцевать».
Танцами и музыкой веселая компания не ограничивалась. Однажды ночью дачники решили провести спиритический сеанс, который чуть было не кончился паникой — явившийся на зов людей дух в полной темноте бросал книги, швырял на стол редиску и вытаскивал шпильки из женских причесок. Впрочем, быстро выяснилось, что все это проделал Михаил Булгаков, сговорившись с одним из отдыхающих и вооружившись длинным прутом и перчатками.
Людмила Белозерова с большим теплом вспоминала лето в Крюкове многие годы спустя: «Мы все, кто еще жив, помним крюковское житье. Секрет долгой жизни этих воспоминаний заключается в необыкновенно доброжелательной атмосфере тех дней. Существовала как бы порука взаимной симпатии и взаимного доверия… Как хорошо, когда каждый каждому желает только добра!»
Подмосковный Барбизон Бориса Кноблока
Известный театральный художник Борис Кноблок (1903–1984) много лет снимал дачу рядом с Крюковом, в Каменке. В своей книге воспоминаний Борис Георгиевич оставил прекрасное описание этих мест: «…Это и небо, это и пашни, темные гребни еловых лесов, бочажки речек, ручьев, ситец березовых звонких рощ, дурман цветущих лугов, отдаленный августовский звук молотилки, ночное, тропинки, холодок темной воды, ночного купания, росистое утро».
Каменку он сравнивал с Барбизоном — городком в центральной части Франции, где жили и рисовали свои пейзажи предшественники импрессионистов. Это сравнение вполне справедливо: в начале XX века в Каменке и окрестностях снимали дачи многие художники и архитекторы. Среди них живописец Константин Юон, художники Василий и Борис Яковлевы, Евгений Кацман, Петр Шухмин, Владимир Штраних, Виктор Перельман и другие. На выставке представлен рисунок «Перед блинами», созданный в 1929 году Борисом Георгиевичем, — вероятно, он запечатлел на нем свою семью и друзей-художников.
«Парусиновый зонт, этюдник — постоянные компоненты разнообразного каменского пейзажа. Следы художественных “преступлений” встречались на каждом шагу: то брошенные израсходованные тюбики, то испачканные красками ствол, пень или лист. Каменка была полна следами влюбленности в нее художников разного почерка и возраста», — писал Кноблок.
Готическая дача Семена Лавочкина
Крюково оставалось популярным у дачников на протяжении всего ХХ века. В конце 1940-х, например, здесь построил дачу известный авиаконструктор Семен Лавочкин (1900–1960). Двухэтажный дом в готическом стиле располагался прямо на берегу реки Сходни.
После войны некоторым главным конструкторам выделили средства и земельные участки для строительства дач. Семен Лавочкин оказался в их числе. Дача стала его любимым местом отдыха.
«На втором этаже располагались спальни, детские комнаты, а на первом — столовая, комнаты для гостей и кухня. Участок был большой, лесистый. На участке был небольшой огород, на котором выращивали морковь, свеклу, огурцы, помидоры, зелень. Причем огородом занимался Семен Алексеевич сам. Он с удовольствием копал грядки, сажал, поливал, любовно ухаживал за посадками, собирал урожай. Во фруктовом саду росли яблони, сливы, вишни, кусты смородины, малины, крыжовника», — вспоминал коллега Лавочкина Леонид Закс.
1958g_1.jpg)
