Проект «Истории вещей» Музея Москвы и mos.ru рассказывает об интересных экспонатах из фондов музея. Сегодня в фокусе — кукла первой трети XX века. Экспонат сделан из ткани, нити и металла. Хорошо сохранилась роспись на лице куклы.
В нашей стране традиция делать кукол уходит в далекие времена. Русская народная тряпичная кукла на протяжении многих веков была неотъемлемой частью быта и культуры. Она совмещала в себе игровую и сакральную функции. Дети играли с куклами, а взрослые использовали их в качестве обрядового символа и оберега.
Традиционные куклы представляли собой очень простое изображение женщины. Их мастерили из куска ткани, оторванного от целого рулона или от одежды. Делали это всегда без ножниц: считалось, что, отрезая ткань, куклу лишали целостности. По этой же причине не использовали иголки, все детали привязывали нитками или скрепляли с помощью узлов. Эти правила были обязательными для обрядовых кукол, кукол-оберегов и большинства игровых кукол. Но для некоторых подарочных экземпляров делали исключение. Их шили из дорогих тканей и украшали большим количеством декоративных деталей.
Несмотря на то что большинство тряпичных кукол делали без использования ниток и иголок, они были очень прочными. Во многих семьях существовали родовые куклы, которые переходили от поколения к поколению. Особенностью традиционных тряпичных игрушек была безликость: им не рисовали ни глаз, ни носа, ни губ. Считалось, что в доме не нужны лишние глаза и уши, потому что через них в куклу могли проникнуть злые духи.
В среде западноевропейских мастеров большое внимание куклам начали уделять в XVIII веке. В XIX столетии производство стало массовым. Во многих домах появились куклы в специально сшитой для них обуви и одежде, в шляпке и с сумочкой в руках. Для них делали кукольные домики, столики, стулья и даже миниатюрные сервизы.
Тяжелые времена после Гражданской войны и революции в России отразились и на производстве игрушек. Крупные фабрики закрывались, не было художников, оборудования, сырья. Игрушки можно было купить только на барахолках. Но производство решили возродить. Необходимо было воспитывать новое поколение советских детей, а игрушки, как известно, играют важную роль в процессе становления личности.
Психологи старой дореволюционной школы пришли к выводу, что игра в куклы воспитывает сердце и волю больше, чем интеллект. В ней отражается весь спектр окружающей жизни, проявляется природный инстинкт материнства. Врач-педиатр доктор медицины Егор Покровский в своем энциклопедическом труде «Детские игры, преимущественно русские», вышедшем в 1887 году, писал: «Куклы немало содействуют доброму направлению ума и фантазии ребенка, вместе с тем немало способствуют развитию его языка, речи, голоса, так как дети в своих играх с куклами нередко помногу говорят, поют <…> очевидно, что куклы заслуживают полного одобрения и поощрения».
Однако новые советские идеологи отвергли такую точку зрения, объявив куклу вредной игрушкой, суживающей интересы девочки, воспитывающей любовь к нарядам, украшениям, тем самым закрепляя отрицательные навыки мещанского быта. Поэтому, когда производство игрушек возродилось, куклы стали совсем другими. Появились новые лица, типажи и герои: папанинцы и челюскинцы, колхозники, беспризорники, парашютистки. Буржуазные куклы вместе с их сервизами и домиками оказались под строгим запретом. В 1920–1930 годы в Москве наладили производство жестяных игрушек: легковых авто, грузовиков, кухонной утвари. Появились миниатюрные трамваи и трамвайные депо, дирижабли и даже примусы. Словом, индустрия игрушек отражала все, что происходило в стране.
