Четыре собрания московских коллекционеров. Как устроена новая выставка в «Царицыне»

В музее-заповеднике «Царицыно» впервые открылся фестиваль частных коллекций, включающий в себя сразу четыре выставки, объединенные любовью к слову и краскам (а также к другим художественным материалам и средствам).

Об экспозиции работ советских фарфористов Киры Рябининой и Бориса Калиты рассказали Артем Штенгелов, владелец коллекции Бориса Калиты, и Степан Лукьянов, сын Киры Рябининой. Коллекционер живописи и графики первой половины ХХ века Юрий Носов представил посвященный Москве проект, созданный совместно с фотохудожником Иваном Филимоновым. А искусствоведы Анатолий Гостев и Татьяна Алексеева рассказали, как картины из их собраний перекликаются с литературными произведениями.

«Идем, здесь светло»

Художница Кира Рябинина начала свой творческий путь в 1960-х годах. В 1965-м она окончила Московский государственный академический художественный институт имени В.И. Сурикова и устроилась работать на Дулевский фарфоровый завод — крупнейшее в стране предприятие по производству посуды, а также изделий из фаянса и фарфора. Кира Рябинина создавала не только вещи, которыми можно пользоваться в быту (например, всевозможные шкатулки, представленные на выставке), но и скульптуру в фарфоре.

Название выставке «Идем, здесь светло» дала одна из любимых работы художницы, созданная в 1983 году на Дулевском заводе.

В целом на стиль Рябининой в те годы очень повлиял модернизм, которому присущи крупные линии и силуэты, отсутствие углов. Воздействие этого направления заметно и по скульптурам «Лев» и «Большая белая обезьяна».

«Скульптура в фарфоре, как правило, ограничивается статуэтками, жанровыми сценами, а здесь мы видим довольно монументальный по своему характеру подход к скульптуре», — отмечает сын художницы, главный дизайнер «Электротеатра Станиславский» Степан Лукьянов.

Есть у Киры Рябининой и работы, близкие по стилистике к барокко, например «Игра в саду». Здесь присутствует и динамичный сюжет, характерный для этого стиля, и определенная помпезность, обилие фарфоровых складок в одежде дамы, играющей с медвежонком. Вообще художница очень любит изображать животных, которые приобретают у нее антропоморфный характер. Это подтверждает целая серия скульптур в виде медведей: они читают газету, танцуют, гуляют. Есть у Киры Рябининой и много ироничных работ, в том числе на тему искусства: изящную балерину с кокетливо изогнутой ножкой она помещает в наполненную водой ванну.

«Архитектор фарфора»

Борис Калита был одним из ведущих мастеров-фарфористов в стране и состоял в Союзе художников СССР. Окончив в середине 1960-х Московское высшее художественно-промышленное училище (Строгановку), он устроился на Дмитровский фарфоровый завод в Вербилках.

В 1970 году работа Бориса Калиты заняла призовое место на конкурсе на лучшую чайную пару, объявленном Министерством легкой промышленности СССР. Сейчас эти предметы — чайник и чашку с синим цветочным орнаментом — можно увидеть на выставке. Спустя 10 лет художник выполнил заказ к Олимпиаде 1980 года — крупные медали из белой фарфоровой массы, не покрытой блестящей глазурью.

Самые обычные предметы, постоянно использующиеся в быту, Калита превращал в настоящие произведения искусства. Художник любил экспериментировать с формой чайной посуды — за это его прозвали «чайником всея Руси» и «архитектором фарфора». На выставке можно увидеть, например, чайник с куполом-крышкой, напоминающий очертание маленькой церквушки. Он называется «Российская глубинка» и был сделан на Дмитровском заводе в 1991 году. Есть тут и чайный набор с необычно изогнутыми ручками, расписанный в излюбленной художником эстетике супрематизма («Балтика — Малевич», 1990-е).

Художник иногда работал вместе со своей семьей: многие из представленных на выставке вещей расписывали жена Галина и дочь Маргарита.

Москва: раньше и теперь

О том, как наш город изменился за последние 100 лет, рассказывает выставка коллекционера Юрия Носова. Когда в его собрании накопилось достаточное количество картин с изображением Москвы 1920-х годов, он решил сделать коллекцию еще интереснее и предложил фотохудожнику Ивану Филимонову заснять определенные места города именно с тех ракурсов, в каких они представлены на холстах. Таким образом, выставка дает возможность посмотреть на Москву через призму времени.

Картина Василия Рождественского, запечатлевшая строительство Дома на набережной в 1928 году, соседствует с фотографией Берсеневской набережной, какой мы знаем ее сегодня. Картина «Старый Большой Каменный мост» Александра Куприна позволяет увидеть, как это место выглядело в 1934-м. Здесь еще можно разглядеть гербовых двуглавых орлов на башнях, которых вскоре поменяли на знаменитые красные звезды.

На другой картине — «Вид на Кремль» Ольги Соколовой — еще видны опоры проводов трамвайной линии. Их убрали в 1930-х, когда начали строить Дворец Советов. На снимке Ивана Филимонова на их месте — уютная прогулочная зона.

Краски и слова

Четвертая выставка фестиваля — «Краски и слова. Пейзажи в отечественной живописи XVIII — первой половины XX веков» — соединяет в себе живопись и графику с литературой. Выставка предлагает рассмотреть изображение параллельно с поэтическим текстом, который оно не только иллюстрирует, но и продолжает. Искусствоведы Анатолий Гостев и Татьяна Алексеева выискивают шедевры для своей коллекции с тщательностью профессионалов и азартом истинных собирателей. Коллекция не имеет определенной спецификации — в ней сочетаются предметы изобразительного и декоративно-прикладного искусства разных эпох и жанровых направлений. И хотя начало коллекции было положено всего четверть века назад, в ней есть предметы, способные сделать честь любому старому частному собранию.

Один из наиболее ценных экспонатов — гравюра голландского художника Питера Пикарта «Кремлевское строение напротив Каменного моста» 1710 года. Отпечаток был сделан в первой половине XVIII века. На нем стоит штамп «Собрание Егора Маковского», принадлежавший родоначальнику знаменитой фамилии художников, тоже коллекционеру. Пару этой гравюре составило собрание сочинений Михаила Ломоносова, которое издали в 1757 году — еще при жизни ученого. Коллекционеров вдохновили строки Ломоносова, посвященные Москве:

Открылась бездна, звезд полна;

Звездам числа нет, бездне — дна.

Еще одна гравюра — «Проспект вниз по Неве-реке между Зимним ее императорского величества домом и Академией наук» (1753) — выполнена Григорием Качаловым по оригиналу Михаила Махаева. Она относится к большой серии панорамных видов Санкт-Петербурга, которая вышла при императрице Елизавете Петровне. Такие гравюры создавались в довольно большом количестве, чтобы познакомить европейские дворы со столицей молодой империи. Пару гравюре составляет вступление к поэме «Медный всадник» Александра Пушкина (журнал «Библиотека для чтения», 1834).

А вот к «Морской царевне» Михаила Врубеля, созданной в 1904 году, подобрали сборник стихотворений Александра Блока, несмотря на то, что у поэта нет никаких произведений, связанных непосредственно с этой темой.

«Дело в том, что вся славянская, ведическая поэзия Блока связана именно с той стилистикой, которая проявляется и у Врубеля», — объясняет Анатолий Гостев. Кстати, рамка для рисунка, которую художник Иван Малютин сделал специально для Врубеля, тоже передает сказочное настроение.